Восемнадцатый век продолжает вызывать резкие споры историков, публицистов, философов - продолжает потому, что со времени основания Петром Великим новой столицы это столетие оказалось связанным с начавшимся радикальным преобразованием русской жизни, которое не могло не вызывать ожесточенного сопротивления со стороны ревнителей старины, к числу которых относился и сын Петра - царевич Алексей. После смерти Петра и наследовавшей ему вдовы Екатерины I была сделана попытка вернуть столицу в Москву, и все же столичный статус Петербурга был восстановлен, что позволило продолжить дело Петра - приобщение России к культуре европейского Просвещения. В итоге Россия прошла за сто лет путь, который на Западе длился четыре века, и уже в начале XIX столетия по уровню развития культуры она стала вровень со странами Запада.

Петр, писал В.О.Ключевский, не переносил в Россию "готовые плоды чужого знания и опыта, теории и техники", а стремился "пересаживать самые корни на свою почву, чтобы они дома производили свои плоды... Это была всегдашняя мысль Петра, основная и плодотворнейшая мысль его реформы".

Оценка деятельности царя-реформатора - а по суждениям некоторых историков даже "революционера" или "первого большевика" - и самой его личности была, естественно, крайне противоречивой и остается таковой поныне: одни восхищаются им как гениальным политическим деятелем, переломившим ход русской истории, и обходят молчанием те методы, с помощью которых он это сделал, другие гневно осуждают именно за эти методы, за самовластье, а подчас и самодурство, за тысячи жертв при строительстве Петербурга, за убийство собственного сына, упрекают его в отсутствии светских манер, в издевательстве над людьми, неразвитости эстетического вкуса, пьянстве и разврате, а в одной из недавно вышедших книг историки заявляют, что все действия Петра были порождены заботой не о развитии России, а только об "укреплении его самодержавного престола". Нетрудно понять, что эту противоположность оценок порождали принципиальные расхождения взглядов, восходившие к полемике "западников" и "славянофилов" и возродившиеся в наше время. Сегодня, как и триста лет назад, отношение к Петру и к совершенной им культурной революции проистекает в конечном счете из взгляда на взаимоотношения религии и просвещения: хотя Петр не был, разумеется, ни атеистом, ни, тем более, богоборцем, его прозвали именно антихристом, потому что отставание России от Европы он видел в препятствовании господствовавшей религиозной идеологии развитию светского мышления, науки, философии и основывавшегося на них материального производства. На вершине его иерархии ценностей находилось не православие, а просвещение.

Этот радикальный поворот российской истории, хотя он и подготавливался в конце XVII в. в правление царя Алексея Михайловича усилиями его приближенных, был осуществлен Петром, совершившим подлинную культурную революцию. В специфически российских условиях революция эта не могла быть бескровной и ненасильственной - Петр был умным политиком и понимал, что преодолеть четырехвековое опоздание выхода страны из Средневековья невозможно постепенно, как на Западе, двигавшемся к Просвещению через Возрождение, Реформацию и первые опыты преодоления монархического самовластья республиканской организацией общества (но и там, как мы знаем, процесс этот заключал в себе и войны, и революции и контрреволюции, и кровавую Варфоломеевскую ночь...). И правы были русские мыслители, не раз замечавшие, что если бы не реформы Петра, Россия и в XIX, и в XX в. оставалась бы на уровне Персии и Китая.

Уже первая зарубежная поездка молодого царя, состоявшаяся в 1697 г., показывает смысл его интереса к современной западноевропейской культуре - приобщить Россию к достижениям европейской цивилизации. После посещения одного из лейденских музеев царь оставил запись: "Петр, бывший здесь ради некоторых предгредущих дел". Хорошим комментарием к этим предгредущим делам может служить основание русской типографии по требованию царя во время той же поездки в Амстердам для широкого издания книг и последующей их перевозки в Россию. Идею создания собственной - российской - Академии наук он вывез из этого же путешествия; тогда же зародилась у Петра мысль о строительстве "своего города, который явился бы выразителем обновленной России".

Петровские реформы открыли путь радикального изменения судьбы женщины во всех сферах жизни, и Екатерина развивала эту инициативу. Действительно, уже в 1750-е гг. частные пансионы, организовывавшиеся, как правило, французами, набирали девиц для обучения разным наукам и искусствам, а в начале 1760-х И.И.Бецкой представил Екатерине II доклад об основании "Генерального учреждения о воспитании обоего пола юношества", который и был положен в основу системы воспитания, в частности Воспитательного Общества благородных девиц, созданного именным указом императрицы в 1764 г. в Смольном монастыре. До конца века здесь получили образование 1316 девушек, половина "благородных", половина "мещанок". Серия портретов "смолянок", созданная Д.Г.Левицким, показывает общественное значение этого педагогического эксперимента.

Несмотря на преемственную связь просветительской деятельности Екатерины и Петра, структура их интересов существенно различалась: у создателя Петербурга приоритеты были естественно-научные и базировавшиеся на них технически-производственные, а у продолжательницы его дела - гуманитарные, художественные, педагогические. Кажется символичным, что Петр любил плотничать, а Екатерина писала назидательные комедии и закупала тысячи произведений изобразительного искусства, составивших основу эрмитажной коллекции, а свою любовь к глиптике называла "каменной болезнью".

Разумеется, и Екатерина, и Петр были самодержцами, и их просветительская деятельность осуществлялась в рамках укрепления и, когда в этом возникала необходимость, защиты российской монархии.

Отношение к Петру и Екатерине, признание или непризнание их величия оказывается сегодня одной из актуальнейших проблем мировоззрения, связанной не только и не столько с осмыслением нашего прошлого, сколько с определением пути, по которому должна идти Россия в наступившем новом веке.

У любого общества - у российского, как и у всякого иного - нет дороги назад, его путь при всех издержках современной цивилизации - развитие идей Просвещения, начатое Петром и Екатериной Великими.